О ШКОЛЬНОЙ ТРАВЛЕ
— Конечно, мне довелось столкнуться с травлей в школе, но я относилась к этому испытанию как к данности. Я не знала, как бывает по другому. Кто-то мог сказать что-то в мою сторону. Видимо, дети брали пример со взрослых. Но я не собираюсь подавать ни на кого в суд, потому что это определенный опыт. И он сделал меня тем, кем я сейчас являюсь. Поэтому всему свое время и место.
О РОДИТЕЛЯХ
— Мою маму зовут Зарефе. Она является персональной няней, давно работает в этой сфере. А раньше она трудилась в детском саду, куда я любила приходить после школы и есть разные детсадовские вкусняшки.
Моего папу зовут Изетт. Он тоже живет в Санкт-Петербурге. Но родители не общаются по определенным обстоятельствам. Я к нему приезжаю довольно редко, как редко бываю и в родном городе. Но у меня прекрасные отношения с обоими родителями. И я надеюсь, что это взаимно.
О СВОЕМ НАСТОЯЩЕМ ИМЕНИ И ФАМИЛИИ И ТВОРЧЕСКОМ ПСЕВДОНИМЕ
— По паспорту меня зовут Каролин. Но так как это очень труднопроизносимое имя, Карина – это легкое сокращение. Я не армянка, не итальянка, не японка, в этих странах нередко встречается это имя. Магаева – фамилия мужа, диджея Мэга. А девичья фамилия – Порошкова.
Когда я познакомилась со своими английскими друзьями, они прикалывались над тем, что я постоянно всех куда-то собираю и куда-то рулю. И они меня называли «Coxswain». Кокс происходит от английского слова «уголь». К тому же у меня были черные волосы, которые я носила лет до 20. И английские друзья, глядя на меня, говорили: «Уголек». А уже попав в группу «Сливки», сначала перекрасилась в красный, а уже потом стала блондинкой.
Когда в Россию приезжают Карл Кокс или Кортни Кокс, никто же не спрашивает, почему у них такая фамилия. К наркотикам мой псевдоним отношения не имеет, хотя люди проводят какие-то параллели с криминалом. Но от меня это явление далеко.
О СВОЕЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
— Это очень сложный вопрос, потому что у меня микс кавказских кровей. Но русской крови во мне нет. Недавно я делала генетический тест и думала, что возможно, он мне подскажет, что еще есть интересного в моей крови. Кто делал подобные тесты, наверное, видел, что там показывается карта, где обозначены возможные места рождения.
У меня сконцентрировано все на Кавказе – в роду крымские татары и лезгины. Получается, что на мне как раз и произошло смешение кровей. До меня по материнской линии у нас в роду были только крымские татары, а по линии отца – только лезгины, разные национальности из Дагестана.
О СОЗДАНИИ ГРУППЫ «СЛИВКИ»
— «Сливки» образовались вокруг меня. Мы прекрасно себя чувствовали в Питере, ездили с гастролями, пели классную музыку на английском языке. Это был такой дискофанк, джаз-хаус, что-то типа Jamiroquai. И однажды мы разогревали группу «Пилотаж», на которую пришел посмотреть Евгений Орлов. А он как раз тогда был заинтересован в новых талантах. Он приехал на концерт, увидел нас и сказал: «Мне никто не нужен, только они», после чего подошел к нам и спросил: «А вы не думали о том, чтобы петь на русском языке и выступать на большой сцене?»
Я сказала, что прекрасно пою и на английском. Но мои парни, которые были повзрослее, обещали подумать над предложением. Они понимали, что в этом есть перспектива и уговаривали меня: «Ну, давай попробуем. А почему нет?»
В итоге мы подумали и решили попробовать. Женя нашел девчонок. В то время Даша Ермолаева как раз встречалась с солистом группы «Отпетые мошенники» Сергеем Амораловым, а Иру мы тоже нашли в Питере. Она была первой участницей того состава, но быстро ушла. И чтобы мне было веселее, я позвала свою подругу Тину Чарльз со словами: «Давай к нам, ты хорошо поешь, нормально выглядишь».
Через полгода нас уже везде узнают, а песни поют в КВН. То есть не было никакого долгого марафона, а все происходящее напоминало выстрел: «На старт! Внимание! Марш!» И мы полетели, поехали, месяцами не появлялись дома. Это было очень неожиданно, но приятно для всех, что все так случилось. Я думаю, что это все-таки командная работа.
ОБ ОТНОШЕНИЯХ ВНУТРИ ЖЕНСКОГО КОЛЛЕКТИВА
— Всегда по-разному, потому что женщинами управляет гормональный фон. А когда она не высыпается, то он превращается в гормональный вихрь. Иногда все было хорошо, а порой от усталости мы начинали подкалывать друг друга не самым лучшим образом. На сцене возникали какие-то разногласия по поводу ведения концертов. Это была самая болезненная тема, потому что я как фронтмен всегда брала все на себя: и разговаривала со зрителями, и пела. Некоторых девочек это обижало.
Они пытались вести конферанс, но это не всегда получалось удачно. В итоге девушки расстраивались, у нас бывали какие-то стычки. Но в целом когда понеслась карусель с заменой участниц, я очень сильно охладела к своему нахождению в коллективе и начала думать: «Зачем мне это все нужно?», начала черстветь, можно так сказать.
ОБ УХОДЕ ИЗ «СЛИВОК»
— Просто я выжала из этого проекта все, что могла – и для себя, и для публики. И я не видела больше никакого смысла находиться там, потом что очень плавно продюсирование сошло на нет. Женя занялся своими проектами. Я же считала, что мне легче работать одной. Я хотела экспериментировать, чего бы мне это не стоило, желала быть сольной единицей.
К тому же сказался и кризис среднего возраста. Я думала о том, что находиться в группе, когда тебе уже 30 лет, это как-то не статусно и не солидно. Это было мое мнение на тот момент. И я последовала за своим сердцем и умом.
О САМОМ СЛОЖНОМ В СОЛЬНОЙ КАРЬЕРЕ
— Выступать одной на сцене. Это было очень необычно. Я всегда знала, что со мной рядом поддержка, девчонки, и если случатся какие-то казусы, то они выручат меня. К тому же они так или иначе принимали участие в концерте: пели или говорили что-то. А здесь я одна, все внимание на меня. И я недоумевала, что же мне за троих теперь отдуваться. Потом я привыкла немножко, потому что за мной ездил шоу-балет.
А однажды мне вообще пришлось выступать на большой сцене, в большом концертном зале Узбекистана. Я подумала, что вот он, мой час истины. Это было мое боевое крещение. И в тот момент мне показалось: ну все, я справлюсь, вывезу.
О СВАДЬБЕ С ЭДУАРДОМ МАГАЕВЫМ
— Это был треш. Мы вообще не хотели никакой свадьбы, а хотели зайти через черный вход, просто поставить роспись и уйти. Но оказалось, что в этом ЗАГСе нет черного входа. Там нужно идти по лестнице, проходить через все торжественные процессы. В общем-то, мы все это делали для наших мам, им это было очень важно.
Когда мы зашли в ЗАГС, нам сказали, что приехали журналисты. А муж говорит: «Я никуда не пойду, не отойду от машины. Пускай приносят сюда документы». А я в это время была на девятом месяце беременности и не влезла в свое платье.
Ну, в общем мы пошли вперед, поднимаемся по лестнице и на росписи видим Джигана с его женой. У нас был легкий шок. Но с другой стороны, мы были рады, что увидели общих знакомых. Можно было пообщаться, пошутить, поприкалываться, пока мы стояли в этой очереди.
О ДЕТЯХ
— У меня две дочки. Одной почти девять, другой – шесть. Старшую зовут Камила, а младшую – Алана. Я очень счастлива, что они – именно мои дети. Они абсолютно разные, каждая фантастическая в своей уникальности.
Камила сейчас учится во втором классе, а Алана – со мной, дома. Иногда она ходит на какие-то занятия. Но мы вместе путешествуем. Они очень часто бывают со мной на гастролях, на съемках. Пока их интересует моя жизнь. А что будет дальше, я не знаю. Дочки увлекаются многими вещами, а я просто создаю почву, чтобы они могли радоваться жизни, пока маленькими. И я люблю их, насколько умею.
О КОНФЛИКТЕ ЕЕ МУЖА С ОЛЬГОЙ БУЗОВОЙ
— Эдик разместил что-то оскорбительное в адрес Ольги у себя в сторис. Возможно, он шутил, но этот юмор был черным. И Ольга написала об этом в одном из своих постов в инстаграме, после чего вся ее огромная армия поклонников перекинулась в аккаунт моего мужа, а по инерции и в мой. Они присылали много нелицеприятных сообщений. Но каждый ответственен за себя. Впоследствии Эдик извинился за этот поступок. А я в свою очередь написала о том, что всегда буду на стороне своего мужа.
Я не вижу смысла отчитывать его, потому что это взрослый мужчина, который сам разберется со своей жизнью, со своими словами. Но я буду поддерживать, даже если весь мир против него.
О СОЦСЕТЯХ
— Это тоже моя боль, поскольку я не знаю, как вести инстаграм. Два года назад у меня украли и взломали несколько аккаунтов. Я начала все с нуля и, честно говоря, не знаю, нужно ли из своей жизни создавать сериал для публики, или они хотят только творчества. Пока я не разобралась в этих вопросах.
Но я точно знаю, что соцсети дают мне обратную связь, на которую я могу опереться. Несмотря на большое количество больных людей, есть много и здравомыслящих личностей. Они могут и поддержать тебя, и показать на ту сторону, на которую ты не обращаешь внимания. Мне очень важно это общение, хотя оно очень хрупкое. И это даже общением и не назовешь. Будем честны, это лишь иллюзия общения. Но тем не менее, поддержка подписчиков, оказываемая моему творчеству, очень ценна для меня. Они максимально делают все, что ты их просишь.
Я каждый раз думаю, а нужно ли это писать? Как мне кажется, сейчас из меня никудышный блогер. Но, возможно, я во всем разберусь, и со временем более активно начну общаться со своей публикой.
(«Телепрограмма», 19.11.21)
Источник: Телепрограмма Фото: инстаграм Карины Кокс
Источник: intermedia.ru
